Четвертая смута

Передача уже началась и шла полным ходом. Президент двигал губами, но ничего не было слышно. В хорошо знакомом лике угадывались перемены. Кажется, эти небольшие блёклые глаза несколько утратили обычное холодно-самоуверенное выражение. Кончик рта еле заметно подёргивался, морщины вокруг глаз явно обозначились, а остаточные пряди волос вокруг лысины предательски поседели.

Священник прибавил звук и услышал голос, лишённый былой уверенности и выразительности:

«... нет оснований. Правительственные силы полностью контролируют ситуацию. К столице спешно подтягиваются дополнительные...» Раздался треск, как будто рвали суровое полотно, затем ухнул глухой взрыв и изображение исчезло. Отец Павел нажал кнопку номер два.

На экране появилась рыжеволосая носатая ведущая. Вращая выпуклыми миндалевидными глазами, с пафосом заявила, что часы «постылого гэбистского режима» сочтены и в настоящий момент готовится штурм президентского дворца, о чём подробнее расскажет специальный корреспондент Яша Диц.

После паузы на экране возник чернявый худощавый тип в очках в нелепо напяленной на голову армейской каске, смотревшийся на нём ночным горшком и, картавя, заявил, что «защищать свободу пришли не только коренные москвичи, но и «честные представители братских соседских народов, с которым нас связывает общее советское прошлое». Тут на экране возникла ухмыляющаяся азиатская физиономия.

Яша Диц пояснил, что это «доброволец» Душанбек Газизов, приведший на подмогу десяток земляков. «Зачем вы пришли и

чего хотите?» «Дерма хотим». «Чего-чего?» «Ну, эта... дермакратия хотим, квартыра в Москва, работа...» Объектив кинокамеры метнулся в сторону дворца и стало видно, что многие окна здания завалены мешками с песком и за ними виднеются каски и стволы ручных пулемётов. Солдаты внутренних войск готовились отразить нападение. Однако гарнизон был явно малочисленным. Военных едва хватило, чтобы расставить их по периметру здания.

Отец Павел переключился на третий канал. «Сейчас или никогда!» - энергично выкрикнул с экрана широкоплечий бородач лет сорока пяти, - «очнитесь братья и сестры! Прогнивший режим, разворовавший великую страну и продавший нас Америке, вот-вот рухнет. Не дадим же захватить власть инородцам, прохвостам и предателям, сами себя называющим либералами и демократами, а на деле иудам и холуям Запада!» Настоятель выключил телевизор и с минуту сидел, о чём-то размышляя.

Затем позвонил по мобильному телефону: «Алё, ты Алексей? Семьдесят семь». «Понял. Ждите» - отозвался абонент. Отец Павел позвонил по другому номеру, на этот раз некоему Семёну Ивановичу и назвал тоже условленное число: семьдесят семь. Затем позвонил в третий раз, а после ещё и ещё. Всего священник сделал пятнадцать звонков. Примерно через час после первого звонка у ворот загудел автомобильный клаксон. Настоятель поднялся и пошёл открывать. Перед воротами стоял громадный, словно автобус внедорожник, слегка просевший под тяжестью груза. Из кабины вылез стройный бородатый человек приятной наружности, лет сорока восьми, с пышной седой шевелюрой, и подошёл под благословение к священнику. «Проезжай, Роман».

Батюшка приветливо распахнул ворота. «Ставь машину на площадку таким образом, чтобы она оказалась ближе всех к воротам. Пусть другие тебя объедут и припаркуются подальше, а непосредственно за тобой встанет Алексей на своей развалюхе. На две ваши машины я возлагаю особые надежды, так как если нам придётся делать вылазки за продуктами или по другой какой надобности, твой джип будет играть роль броневика, а старые Алёшины «Жигули» не привлекают повышенного внимания и дёшевы в эксплуатации, что немаловажно при неизбежном вскоре дефиците бензина».

Роман последовал инструкции, полученной от настоятеля, и встал на указанном месте. Когда двери внедорожника открылись, наружу высыпало всё семейство этого жившего неподалёку прихожанина отца Павла: супруга Наталья и два взрослых сына (один с женой), итого пять человек. Мужчины принялись сноровисто разгружать автомашину, а женщины направились к стоявшему за церковным зданием двухэтажному кирпичному приходскому дому, где их встретила супруга настоятеля матушка Анна.

Гудки перед воротами возвестили о прибытии ещё двух автомобилей, также наполненных пассажирами и гружёнными под завязку. Сибиряк Сева прибыл с женой, дочкой и престарелыми родителями, а Алексей, тот, которому отец Павел сделал первый звонок - с женой и сыном. Началась суета с разгрузкой и распределением по местам. В течение трёх часов прибыло ещё семь машин. Последним приехал москвич Александр с женой и сыном. Все бросились к нему с расспросами, что творится в столице, но оказалось, что это семейство уже два дня на даче, еле унеся ноги из Москвы.

Потребовалось немалое время, чтобы поставить машины на площадку в некотором отдалении от храма, распределить и уложить весь груз, состоящий из необходимых предметов для каждого человека (одежда, продукты, медикаменты). Алексей снял с багажника на крыше старых «Жигулей» три разборные кровати, а женщины приготовили чай с лёгкой закуской и накрыли столы в сторожке. Когда все уселись, настоятель прочёл молитву и обратился к присутствующим с такими словами:

«Дорогие братья и сестры! То, чего я давно ждал и чего опасался, наконец, случилось. Вы знаете, что первая страшная смута произошла в Росси в семнадцатом веке. Вторая, ещё более грозная и катастрофическая по своим последствиям - в 1917 году. Третья - на глазах некоторых из нас - в конце 1990-х. а сейчас, когда на дворе август 2025-го, начинается четвёртая. Вряд ли кто-нибудь возьмётся предсказать, чем кончится дело, кто победит и чья возьмёт.

Сомнительно, что выиграет престарелый Президент, пуст даже и с помощью верных ему вооружённых до зубов северокавказских головорезов. Народ устал от всех безобразий и воровства этого зело противного режима и Президента уже не поддерживает. Остаются две силы: либералы - демократы, опирающиеся на западных «советников» и наёмников, а также на толпы беснующихся инородцев, которых именно они и запустили к нам на Русь, и патриоты, которые по сей день разобщены, и выясняют, с кем они, с Лениным, со Сталиным (по-другому - с Велиаром) или с Христом.

Что делать нам - маленьким людям при создавшемся положении? Самое важное, с чем согласны были все, когда я обговаривал планы на будущее с каждым индивидуально, это спасти наших детей и внуков и, если будет на то воля Божия, выжить самим. Цель, что и говорить, естественная, но для индивида - одиночки труднодостижимая, так как во времена всех смут и революций наступает паралич власти, всеобщий дефицит и разгул бандитизма. Жизнь в современных городах становится в принципе невозможной, если отключается электричество, не действуют канализация и водопровод.

Мусор не убирается, начинается нашествие крыс, мышей, вшей и тараканов. Вот вам и эпидемии. В селе выжить легче, но лишь при условии объединения. Вместе мы - сила. Опыт всех этих жёлто-оранжевых революций «роз», «левкоев», кстати, нашу уже прозвали «революцией гладиолусов», (каково!) и им подобных показывает, что криминальные элементы в отсутствие карающих структур сразу активизируются, разъезжают по стране (у них всегда находится горючее) на нескольких автомашинах, насилуют и грабят население. Чтобы противостоять этой напасти мы и объединяемся вокруг нашего прихода, вокруг Церкви.

Должен вам сказать, что продержаться нам следует совсем немного, ну месяц-полтора от силы. Дольше безвластие продолжаться не может, кто-нибудь власть подберёт и какой - никакой порядок настанет. Существенно повлиять на ход событий мы не в силах, но со временем выяснится, как себя вести и кого поддерживать. Вам было угодно выбрать меня руководителем нашего объединения, нашей группы. Я буду осуществлять руководство, так сказать, духовное.

Я намерен совершать богослужение по воскресным и праздничным дням, в чём надеюсь, вы мне поможете. У меня будут помощники, ответственные за оборону и защиту. Это два отставных офицера, известные вам Семён Иванович, полковник полиции и Роман, капитан вооружённых сил. Завхозом выбрали Алексея как мастера на все руки. Готовкой, стиркой и уборкой будет ведать матушка Анна. Все они скажут несколько слов попозже, а я хочу вкратце доложить вам, чем мы располагаем.

Прежде всего, на настоящий момент нас 36 человек, из которых 20 женщины и пятеро дети моложе десяти лет и 11 мужчин, из которых один старик 83 лет. Я просил, чтобы каждый из вас взял доступный ему запас необходимых продуктов, медикаментов, средств личной гигиены и прочих вещей. Я вижу, что вы выполнили мою просьбу. Кроме того, на приходе есть все условия для полной автономии. Прежде всего, это колодец с чистейшей водой. В подвале под церковной сторожкой находятся продуктовые запасы. Это тонна только что собранного картофеля, 10 мешков муки, 2 мешка моркови, 2 ящика чеснока, 3 мешка лука.

Запасено 100 литров растительного масла и 100 банок мясных и рыбных консервов, 50 банок сгущёнки, имеется мешок сухофруктов и 50 бутылок кагора. Пока ещё электричество и газ не отключили, но это произойдёт в ближайшее время. Для отопления дома (храм отапливать, надеюсь, не придётся) имеется две тонны угля, а для освещения громадный запас восковых и полустеариновых свечей всех размеров. Готовить будем на открытом огне. Дров много, а в случае нужды можно будет спилить деревья в церковном дворе. Как видите, необходимый для жизни минимум наличествует. Дальнейшее зависит от нас. Мы должны, прежде всего, уповать на помощь Божию, быть терпеливыми, терпимыми друг к другу, стойкими, мужественными и дисциплинированными и Господь нас не оставит. А сейчас передаю слово помощникам. Говорите Семён Иванович».

Низенький, плотный и лысый Семён Иванович кивнул батюшке, встал со своего стула и обратил к аудитории улыбающееся красное лицо. Несмотря на преклонный возраст (шестьдесят пять лет справил в этом году), полковник отличался неуёмной энергией и неистощимым оптимизмом, заражавшими окружающих, за что отец Павел его особенно ценил.

«Значит так, дорогие мои, как уже сказал батюшка, мы объединились, в том числе и для совместной защиты против возможных опасностей и разного рода угроз. Мы разработали целую систему защиты от этих неприятностей, которая сработает, если мы будем точно придерживаться всех рекомендаций, меньше рассуждать и подчиняться дисциплине. Должен сказать, что вероятность нападения, по моему мнению, не велика, поскольку мы церковная православная община и далеко не каждый решится выступить против Церкви.

Кроме того, нас много и мы вооружены. Однако, если нападение всё же произойдёт, мы с помощью Божией его отразим, да так, что у нападающих пропадёт охота нас задирать. В настоящий момент наш арсенал составляют три охотничьих ружья, из которых две двустволки 12 калибра и одна 16 калибра, обрез малокалиберной винтовки, два травматических пистолета, переделанных под боевой патрон от малокалиберной винтовки и один арбалет. Имеется 100 патронов 12 калибра, заряженных картечью, 50 патронов 16 калибра и 100 патронов от малокалиберки. Оружия маловато, но Алексей берётся сделать ещё хотя бы один арбалет, если найдёт подходящий материал. Арбалет тоже грозноё оружие. Его стрела насквозь пробивает легковую машину.

Почти все мужчины старшего поколения служили в армии, так что оружие знают и стрелять умеют. Кроме того, Сева и я охотники, а батюшка, как мне известно, был охотником до принятия сана. Что касается молодёжи, тех, кто не умеет обращаться с ружьём, мы немедленно обучим и проинструктируем. Отныне всем мужчинам придётся нести четырёхчасовые вахты на верхнем ярусе колокольни. Вы все прекрасно знаете, что мимо нас идёт московская дорога.

Вероятно, скоро на ней появятся столичные беженцы. Не исключено, что некоторые будут приближаться к нашему храму и делать попытки войти внутрь. Задача часового спросить, что надо. Храм для посещения будет закрыт во внеслужебное время, о чём расскажет объявление на воротах. Если, несмотря на это предупреждение, чужаки пожелают войти, дежурный бьёт в колокол. Прошу внимания! Все должны запомнить сигналы колокола и поступать соответственно. Частые многократные удары в колокол означают тревогу. В этом случае все бросают свои дела и бегут в храм, ключи от которого всегда у батюшки. Часовой, а ночью их будет двое, держат под прицелом дробовиков входные ворота.

Батюшка поднимается на второй ярус колокольни и вступает в переговоры с новоприбывшими, выясняя их намерения. Остальные мужчины с оставшимся оружием занимают оборону внутри церковного здания, причём с каждой стороны должен быть один вооружённый человек, пристроившийся у окна, для наблюдения за обстановкой.

В это же время женщины, забрав детей, срочно поднимаются на чердак храма по внутренней лестнице колокольни, где имеется запас скамей и тюфяков, а также бак с питьевой водой. Здесь женщины и дети остаются, пока не получат сигнал, что опасность миновала. Запомните: никаких хождений вниз и вверх на колокольню! Вы можете попасть под обстрел. Особенно следите за мальчишками.

Один из мужчин (арбалетчик) пропускает всех внутрь храма и запирает наружную дверь автоматическим замком, после чего закрывает и запирает две застеклённые двери, ведущие из притвора внутрь церковного здания,и внимательно следит за входной дверью изнутри. При попытке её взломать и проникнуть внутрь подзывает подмогу, и стреляет в любого вошедшего внутрь. Дверь - наше слабое место и её нужно особенно защищать. Двойные решётки на окнах призваны предохранить нас от проникновения врагов, но через окна нас могут обстрелять снаружи, поэтому, если противник начал штурм, смело стреляйте из окон в любого, перелезающего через забор.

Два удара в колокол означают переговоры, в том случае, когда намерения вновь прибывших не известны. На переговоры идём мы с батюшкой. Три удара означают пожар. Как и в случае всеобщей тревоги, все бросают свои дела, хватают вёдра и бегом тушить. Четыре двухсотлитровых бочки с водой стоят по углам церковного здания, ещё четыре столитровых по углам дома. Ломы, лопаты и топоры в сарае. Вот всё, что я имел сообщить.

Теперь пришёл черёд жены настоятеля матушки Анны. Она сказала, что всем женщинам придётся много потрудиться, но это необходимо, чтобы наладить сносную жизнь. Пусть большая часть народа разместится в доме, а четверо мужчин в сторожке. Кроватей в доме всего четыре плюс три раскладушки и два дивана, так что остальным придётся спать на лавках, а тем, кто в сторожке - на сусеках. На территории прихода имеется хорошая баня. Банным днём станет суббота, массовая стирка будет проводиться по пятницам.

Ежедневно три женщины посменно должны заниматься готовкой и три уборкой. Врача нет, но в наличии две медицинские сестры, способные оказать элементарную помощь. Затем выступил Алексей и заявил, что для всех членов общины работы море и приступить к ней следует немедленно. Мужчинам, прежде всего, следует оборудовать укреплённые посты на двух ярусах колокольни, сделать очаг на участке перед домом, перетащить из храма в дом кое-какую мебель, помочь оборудовать спальные места, накачать воды для кухни, инвентаризировать весь наличный столярный и слесарный инструмент и так далее... Женщинам предстояло заняться обедом и сортировкой посуды.

Сразу после собрания работа закипела. Мужчины покрепче и помоложе потащили на колокольню мешки с песком. Семён Иванович разложил на столе в сторожке весь арсенал и основательно занялся протиркой и смазкой. Пете - сыну отца Павла выпало первым стоять вахту. Ему дали пока что арбалет и один из двух имевшихся биноклей двенадцатикратного увеличения. Алексей собрал весь наличный бензин - четыре двадцатилитровых канистры и закопал в землю подальше от ограды, отметив это место вбитым колышком, после чего занялся поисками подходящего материала для сооружения нового арбалета. Довольно скоро Алексею повезло.

В куче мусора за сараем он нашёл брошенные автомобильные рессоры, и заявил, что сделает пару арбалетов и целый пук стрел для них. Таким образом, арсенал увеличивался ещё на две боевые единицы. Женщины под руководством матушки готовили обед. Пока не отключили электричество, постановили кушать в сторожке. В дальнейшем для приёма пищи собирались на первом этаже дома, а готовили в очаге на церковном дворе, сооружённом из имевшегося красного кирпича и защищённого наспех устроенным тентом.
Окончание здесь: https://shabdua.livejournal.com/7229762.html